В этой книге вы найдете ряд задач, примеров, алгоритмов, советов и стилистических замечаний по использованию языка программирования "C" (Си) в среде операционной системы UNIX. Здесь собраны этюды разной сложности и "штрихи к портрету" языка Си. Также описаны различные "подводные камни" на которых нередко терпят крушение новички в Си. В этом смысле эту книгу можно местами назвать "Как не надо программировать на Си". В большинстве случаев в качестве платформы используется персональный компьютер IBM PC с какой-либо системой UNIX, либо SPARCstation 20 с системой Solaris 2 (тоже UNIX svr4), но многие при- меры без каких-либо изменений (либо с минимумом таковых) могут быть перенесены в среду MS DOS‡, либо на другой тип машины с системой UNIX.

Книга популярной серии «100 великих» посвящена катастрофам, которые сопровождают человечество на протяжении всей его многовековой истории. Читателей ждут встречи не только с катастрофами вызванными природными бедствиями, но и с трагедиями, виновниками которых выступают сами люди. Всемирный потоп, исчезновение Атлантиды, тайна Тунгусского метеорита, гибель Великой Армады, катастрофа на Ходынском поле, крушение «Гинденбурга», Чернобыльская авария, взрыв «Челленджера»…

Данная книга является первым учебником техник Гамбургской школы на русском языке, содержащим множество уникальных и эффективных астрологических методик. Для их освоения достаточны (и необходимы) знания основ классической астрологии. Гамбургская школа астрологии - это система новаторских астрологических методов, базирующаяся на разработках немецкого астролога Альфреда Витте и его единомышленников. В гитлеровское время Свод правил был запрещен за содержащиеся в нем неудобные для правительства формулировки-связки: неспособность к руководству, крушение власти и т.п. Во время войны школа перестала существовать, ведущие астрологи оказались под арестом. После Второй Мировой войны издательство и Общество по изучению Астрологии было восстановлено. Немецким астрологам оказали огромную поддержку работы известного швейцарского психолога Карла Юнга, прекрасно знавшего астрологию.

После присоединения Крыма к России русские и зарубежные путешественники искали здесь прежде всего следы античности, романтически воспринимали его как некий уголок древней Эллады. Между тем южнобережье Крымского полуострова было практически незнакомо грекам из-за «негостеприимства» тавров, неизменно дававших отпор всем чужеземцам. Очевидно, не последнюю роль в этом играла система обороны побережья. Скупые свидетельства о существовании подобной системы, очевидно во многом унаследованной от предыдущих столетий, приносит нам раннее средневековье. К этому времени изменения, связанные с «великим переселением народов» и крушением античного мира, достигли и глухого угла южнобережья: его этнический состав сильно изменился, теперь его населяли тавроскифы, аланы, готы, греки и т. д., происходил определенный сплав местных традиций с традициями, привнесенными извне. Систему укреплений Южнобережья, как ее самую оригинальную черту, едва ли не первым заметил Петр Иванович Кеппен (1793-1864) - замечательный русский ученый, географ и этнограф, собравший обширный материал о древностях Крыма. Поселившись в Крыму, неподалеку от Аю-дага, он подготовил труд «О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических», изданный в 1837 году в Петербурге и не утративший научного значения до наших дней. Объехав Южный берег и опросив местных жителей, Кеппен убедился в существовании общей, «систематическим образом устроенной обороны», основанной на точном знании местности. Начиная от Кастель-горы к западу, на каждом мысе находились укрепления, на северных склонах Главной гряды при каждом горном проходе высилась крепость или башня. Там, где этого было недостаточно, по обе стороны Чатыр-дага проведена была стена, которая пересекала ущелье, преграждая путь вторжениям. «Укрепления строены народом образованным и искусным в деле военной обороны», - высказывает мнение Кеппен. Осторожный в выводах, он склонен был отождествить Южнобережье со страной Дори, описанной в середине VI в. Прокопием Кесарийским и населенной в то время готами - союзниками Византийской империи. Император, воздвигший укрепления в Алуште и Гурзуфе, в этом краю «не построил нигде ни города, ни крепости», но зато «укрепил все места, где можно врагам вступить, длинными стенами, и таким образом отвратил от готов беспокойство о вторжении в их страну врагов». Опираясь на собственные исследования линии древних укреплений на перевалах Главной гряды, Кеппен отождествил ее с «длинными стенами»: «Слова Прокопия, кажется, доказывают, что в Готфии (на южном берегу Крыма) укрепления Алуштинское и Гурзуфское были построены (в VI в.) прежде других, с коими они впоследствии времени составили единую цепь, и что нагорная стена, которой слабые следы доныне приметны вдоль по яйле, от дороги, ведущей от Ускюта в Карасубазар, до западной стороны Чатыр-дага, современна сказанным двум крепостцам».

ИОАНН ГРОЗНЫЙ — герой трагедии А.К.Толстого «Смерть Иоанна Грозного» (1862-1864). Исторический прототип — Иван IV Васильевич Грозный, сын Василия III, великий князь московский и первый русский царь (с 1547 г.). Герой Толстого — сложная, многогранная фигура. Изображая в лице И.Г. носителя идеи жестокой деспотической власти, монарха, как писал автор, «с закоренелой привычкой не знать ничего, кроме своего произвола, и не терпеть противоречия ни в чем и ни от кого», Толстой приводит его к осознанию полного краха всех его устремлений и как царя, и как человека. В словах Иоанна, обращенных к царевичу Федору, с огромной трагической силой звучит мотив расплаты за совершенные преступления: Я для того ль провел всю жизнь в борьбе, Сломил бояр, унизил непокорство, Вокруг себя измену подавил И на крови наследный мой престол Так высоко поставил, чтобы вдруг Все рушилось со мной! Трагическая вина И.Г. в «попрании всех человеческих прав в пользу государственной власти». Главная страсть царя — сама власть. Она настолько грандиозна и всепоглощающа, что становится идеей всей его жизни, полностью подчинившей его помыслы и желания. И.Г. искренне верит в свое высокое предназначение. Он и Россия в его сознании неотделимы друг от друга. Эту особенность И.Г. подчеркивал сам автор. По словам Толстого, царь «убежден, что Россия есть тело, а он — душа этого тела». Иоанн, как истинно верующий человек, готов принести Россию в жертву для искупления своих грехов; как не усомнился бы принести в жертву свое тело для спасения души. Безусловно осуждая кровавый деспотизм И.Г, Толстой создает образ сильного, умного, но страшного в своей жестокости правителя. «Художник, играющий Иоанна, — писал Толстой, — должен, среди самых безумных проявлений этого характера, давать просвечивать тем качествам, которые могли бы сделать из него великого человека, если бы они не были подавлены страстями, раболепством его окружающих и раннею привычкой к неограниченной власти. Качества эти: глубокий государственный ум, неутомимая деятельность, необыкновенная энергия, страшная сила воли и полная искренность в убеждениях». Однако все эти качества, возвышающие царя над теми, кто его окружает, бессильны предотвратить крушение всей его жизни. Пьеса заканчивается смертью И.Г., но его образ тесно связан с развитием дальнейших событий всей трилогии: трагедии «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис».

Крушение социализма застало врасплох большинство экономистов. Ока- завшись не в состоянии своевременно предсказать и верно оценить развитие событий, они впоследствии сделали вид, что ничего особенного не произошло, и как ни в чем не бывало занялись текущими проблемами. Однако автор данной книги глубоко убежден в фундаментальной необходимости про- извести критическую переоценку проводившихся до сих пор исследований социализма и использовавшегося в них теоретического инструментария. В своей работе он опирается на теорию невозможности экономического расчета при социализме, разработанную в 1920-х годах Людвигом фон Мизесом и Борисом Бруцкусом, концепцию неявного и неартикулируемого знания Майкла Полани, теорию предпринимательства Мизеса—Кирцнера, концепцию стихийного порядка Хайека и его идеи о роли знания в эконо- мике. В книге также подробно излагается ход полемики о невозможности экономического расчета при социализме, разгоревшейся среди экономистов в 1930-е годы. Весь этот концептуальный аппарат применяется для анализа социалистической экономики. Это делает книгу актуальной для понимания современных процессов, происходящих в экономике разных стран. Книга рассчитана на студентов и преподавателей экономических специ- альностей, профессионалам, работающим в сфере экономического анализа. Она будет также полезна людям, оказывающим влияние на выработку экономической политики — законодателям, правительственным экспертам, руководителям органов исполнительной власти.

Артур Кестлер нашел оригинальный ответ идеологии антисемитизма. По его мнению, падение Хазарского каганата породило несколько волн миграции, составивших основное ядро исповедующего иудаизм населения Восточной Европы. Поскольку этнически мигранты из Хазарии не были семитами, то несостоятелен и антисемитизм. Привлекая для работы тексты арабских путешественников IX – X вв., византийские источники, «Повесть временных лет», труды Артамонова, Коковцова, Тойнби, Вернадского, Данлопа, Кучеры, Поляка и многих другихисториков, автор предлагает несколько иное видение становления и крушения хазарского государства. Иные акценты приобретает парадоксальный на первый взгляд выбор веры. Увлекательное исследование истории Хазарского каганата, на всем протяжении своего существования находившегося под перекрестным давлением разнонаправленных государственных, религиозных и политических интересов не оставит читателя безразличным, ибо История, встающая за страницами книги Кестлера, не терпит безразличия.

Мазеры и лазеры сделались не только орудием техники, но и скальпелем науки. Они помогли обнаружить столько неожиданных явлений, что ученым впору ринуться на штурм самых глубинных свойств материи. В книге рассказывается о работах академиков Николая Геннадиевича Басова и Александра Михайловича Прохорова в этой области.

За свою более чем тысячелетнюю историю Россия всего четыре раза терпела Крушения. Когда разрушались традиционные формы государственности, страна становилась полем боя гражданских войн и интервенций, несла колоссальные человеческие жертвы, теряла огромные территории, отбрасывалась на десятки лет назад в экономическом развитии. Когда Россия неизмеримо ослабевала, вставал вопрос о выживании ее как государства и нации. Именно в феврале-марте 1917 года было положено начало лавинообразной общественной дезинтеграции. Понимание природы революций, осознание того, что и почему произошло в 1917 году, - ключ к пониманию российских Крушений. А значит, и к их предотвращению. Книга предназначена широкому кругу читателей.

Гражданская война, постигшая Россию в начале XVII века. Что стало ее главной причиной? Страшная эпоха правления Иоанна Грозного? "Великий голод", в котором доведенный до отчаяния народ обвинил узурпатора Бориса Годунова? Изощренная польско-литовская интрига, в результате которой на престоле оказался самозванец Лжедмитрий? Или что-то еще? Вот лишь немногие из вопросов, на которые отвечает увлекательное историческое повествование Р.Г.Скрынникова, посвященное причинам и событиям Смутного времени.

Русское издание этого учебника выходит в свет в тот момент, когда терпит крах величайшее финансовое надувательство всех времен. Если мы не сможем в самое ближайшее время принять соответствующие меры, то это крушение может превратиться в самое тяжелое экономическое бедствие в европейской истории с начала XVII века или даже со времен нового средневековья середины XIV века. Но в любом случае вся международная финансовая система, созданная на основе Версальского договора 1919 г.и обновленная в 40-х, после Второй мировой войны, не переживет происходящих сегодня событий.На развалинах действующей сегодня финансовой системы и на основе еще функционирующих фабрик, ферми инфраструктурных элементов должен быть создан новый тип национальной экономики.