Парадоксальным образом главная книга Симоны Вейль – квинтэссенция и свод ее мысли – была создана не ею. В том смысле, что автор никогда не ставил себе целью классифицировать и разложить по полочкам свои мысли, разбросанные в «Тетрадях» вперемешку с многочисленными цитатами на разных языках. Вообще, при жизни Симона Вейль почти не публиковала своих сочинений, за исключением полемических статей и социально-политических работ, рассматриваемых ею как часть общественной борьбы. Книга «Тяжесть и благодать» (изданная в 1947) стала плодом встречи, – той подлинной встречи, когда сквозь оболочку своего физического естества, душевных несовпадений и интеллектуальных разногласий людям удается разглядеть самую суть друг друга, – плодом общения и дружбы двух людей: Симоны Вейль и Гюстава Тибона.

Работа Фридриха Ницше, "Антихрист" созданна в 1888 году, чрезвычайно плодотворном для немецкого философа. В ней он обращается к тем, кто способен быть "честным в интеллектуальных вещах до жестокости", ибо только такие читатели способны вынести "серьезность и страсть", с которыми Ницше громит христианские ценности и низвергает саму идею христианства.

Что такое христианство с точки зрения современного марксизма? Известный словенский философ, последователь Маркса и Лакана, обнаруживает в христианстве скрытое «иерверсивное ядро» - источник ереси, сомнения, а также бунтарства против Закона и даже самого Бога, которое превратило сообщество верующих в первую революционную партию, перевернувшую ход человеческой истории.

Небо спирається на землю при кінці світу і там баби кладуть прачі на небо. Крім видимого неба є ще інше, що називається Імперійським. Воно прикривається видимим небом, ніби склом. За народним розумінням, на Імперійському небі перебуває сам Бог, а на видимому — ангели і всі святі. Кажуть, що є такі щасливці, котрі бачили, як уночі розкривається видиме небо, відкриваючи Імперїйське — таке ясне, мов сонце.

Навчальний посібник “Ноологія особистості” є першим в історії незалежної України системно узагальненим викладом теоретичного матеріалу з питань формування духовного світу особистості молодої людини на засадах християнських морально-духовних, духовно-розумних і духовно-естетичних цінностей, концептуалізованих і тематизованих у контексті філософії духа і духовного пізнання – християнсько-філософської ноології. У цьому посібнику автори продовжують навчально-виховну традицію, що склалася у педагогічних системах видатних діячів освіти і культури України. Ідейно-теоретичною основою посібника є духовно-християнські та гуманістичні надбання світової та вітчизняної педагогіки і психології.

У книзі з дослідницької сторони розглядаються релігійні вірування слов'ян, християнські та дохристиянські, пов'язані з ними звичаї та забобони. Описуються найбільші народні язичницькі та християнські свята, такі як Новий рік, Андрія, Коляда, Великдень, Купала, Спас тощо.

Дана праця належить українському фольклористу, етнографу і літературознавцю Миколі Сумцову. Він аналізує, як пора року, коли молодята беруть шлюб, впливає на їх подальше шлюбне життя, які жертви звикли приносити богам до прийняття християнства молодята, аби забезпечити собі подружнє щастя і т. ін. Особлива увага приділяється караваю, його виготовленню і споживанню, а також іншим символам (як, наприклад, гільце).

Вып. 2. - 1997. - 200 с.

Очень редкий альбом, точнее – каталог выставки частной коллекции икон арт-галереи «Дежа Вю». Тираж 1000 экземпляров.

Книга русского философа и политического мыслителя Бориса Николаевича Чичерина (1828—1904) — самое значительное его философское произведение. В ней наиболее полно представлены все аспекты его системы объективного идеализма: теория познания, онтология, антропология, философия права, этика и эстетика. Опыт и его границы, логика и диалектика, познание абсолютного, бессмертие души, религия и философия, религия и искусство, религия и нравственность, законы развития человечества — таковы основные вопросы, которые Чичерин рассматривает в своей книге, давно ставшей библиографической редкостью. Рассчитана на всех интересующихся проблемами философии, религии и истории науки. Из предисловия Что такое наука? Что такое религия? Каково их взаимное отношение? Таков один из важнейших вопросов, которые могут занимать человеческий ум. Точно ли религия принадлежит прошедшему, временам младенчества человеческого рода, а наука будущему, эпохе зрелости, и первая должна постепенно заменяться последнею, как уверяют некоторые? Или же, наоборот, религия составляет краеугольный камень всякой истины для человека, и наука только в ней может найти разрешение всех своих противоречий, как утверждают другие? Наконец, существует и третье, среднее мнение, которое, признавая самостоятельность обоих начал, ищет их соглашения. Но как достигнуть этого соглашения? Где для него данные? В настоящее время, по-видимому, эти две области разошлись далее, нежели когда-либо, и борьба кипит, может быть, с еще большим ожесточением, нежели прежде. Предисловие ко второму изданию Более двадцати лет прошло со времени первого издания этой книги. С тех пор мне пришлось заняться такими областями науки, которые дотоле оставались мне более или менее чужды, а именно высшею математикой и различными отраслями естествознания. Но результаты этого изучения не только не поколебали моих взглядов, а, напротив, дали им еще большее подтверждение. Великое значение опыта проявляется главным образом в естествознании, но именно здесь обнаруживаются и его границы. Понимания вещей он не дает. "Ignoramus et semper ignorabimus" — таков девиз естествоиспытателя. Со своей стороны, математика яснее дня доказывает всю силу умозрения. Все, что есть рационального в естественных науках, происходит отсюда. Сочетание обоих путей, которое я считаю высшею задачею науки, находит здесь полное оправдание. В этом отношении исправлять пришлось весьма немногое. Значительной переработке подверглась лишь глава о развитии языческих религий. Со времени первого издания этой книги вышло много новых материалов и исследований, которые надобно было принять во внимание. Однако и тут изменения и дополнения коснулись только частностей. Основные определения и весь ход мысли остались нетронутыми. И тут новейшие изыскания дали новое подтверждение моим выводам. Об этом пусть судит беспристрастный читатель.

Данную книгу известнейшего немецкого философа Юргена Хабермаса (р. 1929), вышедшую в 2005 г., составляют работы, опубликованные в различных германских изданиях в 2003–2004 гг., а также написанные специально для нее. Как всегда, Хабермас вводит читателей в круг наиболее актуальных проблем, характеризующих сегодня «духовную ситуацию времени». Речь идет о двух противоположных тенденциях: все более широкого распространения «натуралистического», естественно-научного, мировоззрения и очевидного оживления во всем мире религиозных верований, политизирования религиозных сил. Хабермас исследует предпосылки этих тенденций и само «поле напряжения» между натурализмом и религией. Задачей философии он считает осознание «вызовов», которые несет та и другая тенденция. Очень важное место занимает обсуждение способности современного демократического государства взять под защиту своих как религиозных, так и нерелигиозных граждан, обеспечить условия для их взаимной толерантности и для обоюдно обогащающего «учебного процесса» между ними. Очевидно, что круг проблем, затронутых в книге, крайне актуален и для нынешней ситуации в России. На русский язык книга переведена впервые. Для читателей, интересующихся философским осмыслением состояния современного мира.

Книга содержит систематизацию философско-религиозного зрения, опирающуюся прежде всего на анализ современного состояния философии религии. Систематизация означает решение следующих теоретических задач: определение предметной сферы; определение специфики философско-религиозного знания через определение отношений между философией религии и теологией (богословием); установление основных форм философии религии; анализ базисной проблематики философии религии. Книга может быть использована в системе высшего образования, в первую очередь в рамках преподавания философских и гуманитарных дисциплин.

Україна має свою прадавню дохристиянську міфологію у вигляді анімістичної віри (з латинської аnimus — душа, живе). Оскільки міфологічний світогляд був антропоморфним, то було неминучим формування анімістичної картини буття, тобто одухотворення всього сущого. Людина вірила, що все кругом неї живе: почуває, розуміє, має свої бажання, бореться за своє існування, як усяка жива істота, а тому до природи первісна людина ставилась, як до істоти живої. Культ природи стояв в основі первісного релігійного світогляду, а релігія була одухотворенням усього довкілля. По цьому людина стала все своє довкілля уособлювати, очоловічувати, віра ставала антропоморфічною (з грецької antropos — людина). Оці три елементи: анімітизм — оживлення, анімізм — одухотворення й антропоморфізм — очоловічення становлять основу давнішого вірування… бо все: сонце, зорі, місяць, вогонь, вода, рослини, звірини, каміння, дерева, вітер, зілля й т.ін. — усе це живе, має свою душу. У праці митрополита Іларіона (Огієнка) він розглядає давні українські традиційні вірування, з якими християнські священники часто стикалися. І хоч розглядає це все через призму свого релігійного світогляду, але любов до свого народу заставляє його з приязню і цікавістю вивчати віру предків.

The comparative study of the mythologies of the world compels us to view the cultural history of mankind as a unit; for we find that such themes as the fire-theft, deluge, land of the dead, virgin birth, and resurrected hero have a worldwide distribution—appearing everywhere in new combinations while remaining, like the elements of a kaleidoscope, only a few and always the same. Furthermore, whereas in tales told for entertainment such mythical themes are taken lightly— in a spirit, obviously, of play—they appear also in religious contexts, where they are accepted not only as factually true but even as revelations of the verities to which the whole culture is a living witness and from which it derives both its spiritual authority and its temporal power. No human society has yet been found in which such mythological motifs have not been rehearsed in liturgies; interpreted by seers, poets, theologians, or philosophers; presented in art; magnified in song; and ecstatically experienced in life-empowering visions. Indeed, the chronicle of our species, from its earliest page, has been not simply an account of the progress of man the tool-maker, but—more tragically—a history of the pouring of blazing visions into the minds of seers and the efforts of earthly communities to incarnate unearthly covenants. Every people has received its own seal and sign of supernatural designation, communicated to its heroes and daily proved in the lives and experience of its folk. And though many who bow with closed eyes in the sanctuaries of their own tradition rationally scrutinize and disqualify the sacraments of others, an honest comparison immediately reveals that all have been built from one fund of mythological motifs—variously selected, organized, interpreted, and ritualized, according to local need, but revered by every people on earth.