Here are some of the people who contributed to whatever kind of “success” this book ends up having out there in the real world: Bill Kaul, Joanna Sheldon, Bob Ashley, Fred Will, Anthony Pym, Daniel Simeoni, Marcella Alohalani Boido, Michael Cronin, Sean Golden, the participants in the translation colloquium at the Universitat Autónoma de Barcelona where I presented some of these ideas in March 1997, Don Robinson, Don Kartiganer, Dena Shunra, Jussara Simões, Chris DeSantis, Marilyn Gaddis Rose and the four other unnamed readers who read the manuscript for SUNY Press (Marilyn twice) and made useful comments. James Peltz at SUNY Press continued to believe in the project over the long haul, and for that I am grateful. Bill Kaul says he thinks Shakespeare’s spirit probably helped me some too. But then he’s been wrong before.

Монографія написана на основі дослідження структури тексту рукописних історичних пам'яток ХІ-ХУІІ ст. Пропонується опис мовного оформлення композиційно! структури наукових творів, способи включення чужого до авторської розповіді, особливості розгортання тексту при наявності в ньому таблиць і малюнків, мовні ознаки поділу давньоруських і староукраїнських історичних писемних пам'яток на первинну і вторинну наукову ліетратуру, розвиток ознак поділу наукових творів на книжки і томи. Розрахована на науковців, аспірантів, викладачів вузів, студентів і вчителів середніх шкіл, істориків, мовознавців та книгознавців.

Последние два десятилетия существенно изменили проблематику исследований по средним векам, а следовательно — картину средневекового мира: все чаще эти исследования не столько исторические или философские, сколько культурологические. «Каков бы ни был специальный предмет изысканий историка — экономика, политический строй, социальные отношения, духовная жизнь, — путь к их познанию лежит через анализ памятников, текстов, созданных людьми, — пишет А.Я.Гуревич. — Первое, с чем историк встречается в своих источниках, — это запечатленное в них человеческое сознание. Поэтому историк неизбежно должен быть историком культуры» (курсив мой. — С.Н.). Эта же проблема становится тем более насущной и для философа, значительно менее, чем историк, знакомого с текстами, способными внести существенные коррективы в святая святых философии — проблему соотношения мышления и бытия. Поэтому, очевидно, необходимо обоснование «неизбежности» и «должности» понятия культуры в современном теоретическом знании, равно как и невозможности существования нынешней культуры без включения в нее разных культур разных эпох.

Даниил Хармс и Сэмюэль Беккет ничего не знали друг о друге. Тем не менее их творчество сближается не только внешне — абсурдностью многих текстов, — но и на более глубинном уровне метафизических интуиций. Оба писателя озабочены проблемой фундаментальной «алогичности» мира, ощущают в нем присутствие темно-бессознательного «бытия-в-себе» и каждый по-своему ищут спасения от него — либо добиваясь мистического переживания заново очищенного мира, либо противопоставляя безличному вещественно-биологическому бытию проект смертельного небытия. Монография Д. В. Токарева, исследующая философские основы «абсурдного» творчества Хармса и Беккета, адресована литературоведам, философам, историкам современной культуры.