Впервые созданный в нашей стране академический (по своему типу — энциклопедический) словарь по исламу, в справочной форме представляющий читателю итоги научных изысканий советских исламоведов. Расположенные в алфавитном порядке статьи содержат: обстоятельное истолкование исламских терминов или понятий; сведения об идейных течениях, общинах и школах ислама; персоналии. В конце статей дается список рекомендуемой литературы.

Призыв папы Урбана II в 1096 г. мобилизует весь христианский мир. В течение двух веков, начиная со времени правления Готфрида Бульонского и кончая периодом царствования Людовика Святого, европейцы различных социальных слоев вставали под знамена Церкви, чтобы отбить у неприятеля или защитить Святую землю. Что ими двигало: религиозные чувства или политический расчет? Во имя Христа они убивали неверных, захватывали их города - Никею, Антиохию, Тир, Иерусалим, основав Латинскую империю. Для мусульман же этот религиозный подъем христиан был не более чем агрессией варваров. Эмир Зенги и Hyp ад-Дин, его сын и преемник, объявили христианам джихад, или священную войну. Миф о непобедимости франков был развеян. Саладин, султан Египта и Сирии, нанес европейцам последний удар: они были окончательно изгнаны со Святой земли в 1291 г. Книга Жоржа Тата познакомит вас с основными этапами этих кровавых столкновений между двумя мирами - христианским и мусульманским.

Последняя четверть 20-го столетия отмечена неожиданным для многих экспертов выходом на политическую арену радикальных движений, пытавшихся, черпая вдохновение в Коране и Сунне Пророка Мухаммада, создать в мусульманских странах «подлинно исламское» государство и объявлявших «джихад» своим противникам. На рубеже 70–80-х годов XX века исламизм, победив в Иране, быстро распространился по всему мусульманскому миру, ставшему ареной соперничества между революционной Исламской Республикой Иран и консервативной Саудовской Аравией. В своем новейшем труде Жиль Кепель, один из наиболее авторитетных на Западе специалистов по современному исламу и мусульманскому миру, подводит итог последнему по времени 25-летнему историческому отрезку в развитии исламизма. Это движение всесторонне анализируется в историческом, культурном и социальном измерениях. Особое внимание уделяется периоду расцвета исламизма (70-е годы), победе революции в Иране (1979 г.), джихаду против СССР (1980-е годы), закату джихада (вторая половина 90-х годов).

Since the dissolution of the Soviet Union, in 1991, the until then almost unknown Caucasus has gradually become a familiar name in each household as it attracted growing – though sporadic – media attention. The war in Chechnya, the Islamisation of the conflict and the spread of violence and terrorism to other parts of the Northern Caucasus as well as Russia – all these increased the interest in the area and the need to study it. This volume intends to present the reader with a broad sample of the growing volume and range of studies on the contemporary Northern Caucasus. With this aim in mind, the chapters in this volume cover a great variety of subjects and are written in different academic disciplines – history, political science, sociology, anthropology and demography. Also the authors come from diverse countries – the US, Sweden, Turkey, Israel and, of course, various places in Russia. Most of the chapters in this volume are based on papers presented at the Ninth Conference of the European Society for Central Asian Studies (Kraków, September 2005) and the Sixth Annual Conference of the Central Eurasian Studies Society (Boston, October 2005).

Beginning with the wars of ancient Persia and Greece, Arshin Adib-Moghaddam searches for the theoretical underpinnings of the "clash of civilizations" that has determined so much of our political and cultural discourse. He revisits the Crusades, colonialism, the Enlightenment, and our contemporary war on terror, and he engages with both eastern and western thinkers, such as Adorno, Derrida, Farabi, Foucault, Hegel, Khayyam, Marcuse, Marx, Said, Ibn Sina, and Weber. Adib-Moghaddam's investigation explains the conceptual genesis of the clash of civilizations and the influence of western and Islamic representations of the other. He highlights the discontinuities between Islamism and the canon of Islamic philosophy, which distinguishes between Avicennian and Qutbian discourses of Islam, and he reveals how violence became inscribed in western ideas, especially during the Enlightenment. Expanding critical theory to include Islamic philosophy and poetry, this metahistory refuses to treat Muslims and Europeans, Americans and Arabs, and the Orient and the Occident as separate entities.