Иоганн Вольфганг Гёте. На него обыкновенно смотрят как на создателя поэтических шедевров и делом жизни считают трагедию «Фауст». Превознося Гёте-поэта, забывают о Гёте-естествоиспытателе, Гёте-философе. Творец «Фауста» и одной из лучших страниц в мировой лирике, как правило, заслоняет создателя гигантского «Учения о цвете» и ученого, открывшего межчелюстную кость у человека. Читатели словно не понимают, что так написать о Фаусте мог только настоящий ученый Гёте уже при жизни называли «олимпийцем». А в «учениках чародея» числились звезды первой величины последующих поколений. Та трактовка, почему при всей жизнерадостности своей натуры и внешне благоприятных обстоятельствах жизни (может за исключением алкоголизма его сына Августа), Гёте часто пребывал в дурном расположении духа и сухо держался с окружающими, которую дает его биограф Эмиль Людвиг — совершенно неудовлетворительна. Как журналист, Людвиг мог позволить себе быть, порой, поверхностным. Из 3-томной биографии Гёте, написанной Людвигом, до сих пор на русский язык переведена незначительная часть — всего один том. При многих своих недостатках — это увлекательная и не страдающая от зауми книга о незаурядной личности. Нашим издателям надо бы подумать о переиздании в полном объеме этого труда!

Эпоха западноевропейского барокко богата достижениями и открытиями. Среди них - появление симфонического оркестра, с которым связаны новые пути развития музыкального языка, принципов формообразования и судеб музыкальных жанров. Однако появление оркестра породило проблему, которая остается актуальной и поныне. Суть ее в определенном несоответствии требований полифонической музыки возможностям оркестра, призванного с наибольшим художественным успехом воспроизводить именно гомофонную по складу и фактуре музыку. Представленный анализ выполненной Буслером оркестровой транскрипции баховской фуги показывает такой путь, при котором сохраняются и особенности фуги, и выразительность оркестрового звучания.