Суспільне життя складне і багатогранне, тому його вивчають багато наук, які отримали назву суспільних (історія, філософія, соціологія, політологія, правознавство, економічна теорія тощо). Кожна з них розглядає певну сферу суспільного життя. Саме висвітлення цих сфер і подано у підручнику "Людина і світ". Виходячи з поставлених завдань у підручнику ставляться наступні запитання: чи діють у соціальній дійсності об'єктивні, тобто незалежні від свідомості людей, закони розвитку? Чи можна вивчати суспільне життя, відсторонюючись від різноманітних поглядів, інтересів, намірів людей? Яке місце людини у суспільному житті?

Служебная и личная переписка руководителей большевистской партии является одним из наиболее интересных и малоизученных источников по истории СССР. Как источник важнейшей неформальной информации письма уникальны. Советские лидеры не вели дневников, а поэтому преимущественно из писем можно почерпнуть сведения о тех неформальных аспектах "большой политики" (личные отношения большевистских руководителей, их пристрастия и логика действий, порядок предварительного согласования решений и т. п.), которые отсутствуют в официальных документах. При исследовании жесткоцентрализованной советской политической системы эти проблемы приобретают особое значение. Без их учета невозможно понять реальный механизм принятия решений и функционирования партийно-государственного аппарата. Все это вдвойне справедливо по отношению к периоду, который охватывает настоящий том. Документы, опубликованные в нем, относятся ко времени гражданской войны и новой экономической политики. (Несколько писем за предреволюционный период являются лишь небольшими "цитатами", цель которых зафиксировать своеобразный исходный уровень отношений между лидерами большевиков). Это было время борьбы за власть как с внешним врагом, так и в самой партии. Начавшие формироваться в годы гражданской войны различные группировки в большевистском руководстве открыто столкнулись после смерти Ленина. Решающий этап этого противостояния завершился в основном в 1927 г. На этом же рубеже, который и избран в качестве конечной грани сборника, наметился очевидный отход от новой экономической политики.